Я не тешил себя пустыми надеждами, что в нашем Плане всё пройдёт без сучка и задоринки. Заклятья, которыми я собирался защитить своего Ученика, были моими собственными, разработанными в долгие годы скитаний; следящие за мной не смогут тотчас же разобраться в них, но что я занялся волшбой — немедленно станет известно и Мерлину, и Сигрлинн. Что ж, пусть знают, пусть попытаются разобраться, в чем тут дело; это даже хорошо — пока они станут возиться со мной, Хаген успеет уйти достаточно далеко.

Но удар по Хранимому Королевству был хоть и важной, но всего лишь небольшой частью задуманного. Я склонился над моделью Мира, представлявшей весь Большой Хьёрвард, все четыре его части, с горами, морями и реками, лесами и городами. Вглядевшись, я различил вереницу крохотных корабликов, плывших от Хединсея к берегу Восточного Хьёрварда, покрытых подобием тонкого туманного занавеса. Пока я мог быть спокоен — заклятье не утратило силу.

Теперь — следующее. Я надел на лоб Эритовый Обруч и сосредоточился, вызывая образ Хрофта. Отец Дружин отозвался немедленно.

— Время, — сказал я. — Теперь пора. — Ох и долго же мне пришлось ждать этого! — Его брови грозно сошлись. — Гномы и другие готовы, люди Рогхейма, твари из Железного леса и их погонщики — все… Мы выступаем. Видрир не вернётся в столицу.

— Не хвались раньше времени, — покачал я головой. — Бой ещё не выигран.

Закончив говорить с Хрофтом, я вернулся к столу и поймал себя на том, что смотрю на потолок с некоторым страхом. Успею ли я обрушить лавину до того, как Мерлин сам начнет наступление и приведёт в исполнение смертный приговор, который, быть может, уже сейчас выносится мне спешно собравшимся Советом Поколения? Но заглянуть в Замок Всех Древних я мог, лишь когда перестанет действовать прикрытие Хагена… увы, но иначе не хватит сил довести его до столицы.

Сейчас, сейчас наш Верховный Маг узнает нечто, весьма неожиданное и удивительное для себя! Ещё немного, ещё какие-то две дюжины часов — и мы наконец сможем выяснить все недоразумения меж нами единственным достойным способом, а именно — поединком. А пока он с изумлением получает известие от сотворенного Молодыми Богами Недреманного Ока — Старый Хрофт, последний из Древних Богов Восточного Хьёрварда, покинул своё добровольное уединение в Живых скалах и встал во главе многотысячного войска, собранного им почти что из ничего. Все разрозненные остатки Ночного Народа, все недовольные Видриром, все обиженные Хранимым Королевством, все всегда боровшиеся против любой власти… И это войско Хрофта быстро движется к границам владений Видрира. У Мерлина будет над чем задуматься.

Я прошёлся по своему покою. Хаген, Хрофт… теперь третий союзник. В воздухе появился огневеющий круг, в самой середине которого я увидел смутную тень — Читающего Заклятья.

«Настал час, о котором мы вели с тобой речь, — без слов, мыслями сказал я ему. — Ты готов?»

«Да, если ты подтвердишь свою клятву», — произнёс он свое обычное.

«Ты получишь просимые тобой души, — медленно ответил я ему. — Клянусь тебе в том Нерушимой Клятвой Мага».

Я ощутил лёгкое дуновение на щеках, и сразу же — огромное облегчение: Читающий Заклятья взял на себя поддержание открытым окна между нашими Мирами.

«Ваш самый главный из подобных тебе сотворил заклятье Видения, — почти тотчас сообщил он мне. — Оно нацелено на твоё обиталище».

«Очень хорошо, как только будет что-то ещё, извести меня немедленно», — ответил я.

Заклятье Видения! Быстро передаются вести подручными Верховного Мага; что ж, всё так и должно было идти. Мерлин встревожился; первое, что пришло ему в голову, — взглянуть, чем занят главный — после Ракота Низвергнутого — смутьян и мятежник его Поколения.

Теперь некоторое время нужно было просто ждать.

Шли часы, «драконы» Хагена приближались к берегу, тронулись в путь дружины Хрофта… я замер подле созданного мной живого подобия Мира, мгновенно отражавшего все события, происходившие в Мире большом. Я потратил на эту работу очень много времени и усилий, но она того стоила.

«Остановись, Познавший Тьму», — вдруг негромко произнёс чей-то незнакомый, но очень мелодичный, сильный и прекрасный женский голос. В нем чувствовалась скрытая мощь, такая, что перед ней всё моё искусство показалось бы жалким фиглярством.

И наступило молчание. Я ждал, оцепенев, однако продолжения не последовало.

«Что это было?» — задыхаясь, спросил я у Читающего Заклятья.

«Я не знаю, — последовал панический ответ, мой прознатчик корчился от внезапно охватившего его страха. — Это что-то совсем новое… Там смешано всё — и от подобных тебе, и от тех, кто стоит выше вас».

Если бы не эти слова Читающего, я был бы уверен, что слышал голос Ялини, достигший меня из пределов Обетованного, а может, из какого-то её Храма в пределах Большого Хьёрварда, где она часто бывала. Опять предупреждения? Или же мне морочит голову Мерлин? Но зачем? Если ему уже всё ясно, почему он не собирает Совет? Решил действовать сам? Ничего не понимаю…

Некоторое время я безуспешно ломал над этим голову, заклятья Познания оказывались бессильны, они даже не натыкались, образно говоря, не возведённую кем-то преграду, напротив, они действовали — но я ничего не мог обнаружить, словно бы ко мне обратилась сама Великая Пустота. Ничем не мог помочь и Читающий Заклятья, хоть и оправившийся от страха. Мне ничего не оставалось делать, как не обратить внимания на эти странные слова, однако они крепко запали мне в память.

Войско Хагена, благополучно встретившись с гоблинской ратью, Невидимкой шло по лесам; Хрофт тоже не терял времени даром, верные ему гномьи ополчения перешли границы Хранимого Королевства, отрезая армии Видрира пути отступления на запад. Всадники Рогхейма и обитатели Железного леса надвигались с другой стороны.

Наступило утро, а я по-прежнему не встречал никакого противодействия. Мерлин продолжал вперять свой неусыпный взор в Хединсей, но не более. Бездействовали и все остальные Маги, и я терялся в догадках, почему так легко оправдываются мои самые смелые и благоприятные предположения. Я рассчитывал на куда более мощное сопротивление.

Хаген благополучно добрался до моего амулета, спрятанного гарридами. Я почувствовал, как начала истекать в окружающее пространство заложенная мной в него сила; на моём подобии Мира, которое стояло на столе, похожее на короткую цепочку муравьев войско Хагена по-прежнему окутывала серая завеса заклятий Невидимости.

И вновь я ждал, время от времени справляясь у Читающего, нет ли чего-нибудь нового, но казалось, что все до единого Маги, как по команде, перестали творить чародейства — ни малейших их следов не оставалось в жемчужных струях незримого для Смертных эфира, и сама эта тишина яснее ясного говорила мне, что очень скоро её сменит небывалый шторм…

Пока была возможность, я вновь и вновь проверял всё заготовленное для обороны; хоть одна из многочисленных магических ловушек да должна была сработать.

Я встревожился, когда Хаген оказался под стенами столицы. Я внезапно ощутил его волнение, а затем, поспешно сотворив Заклятье Видения, разглядел и его самого, схватившегося с колдуном; но помочь уже не успел: он пустил в ход чародейство, по которому опознать его — и меня — было проще простого. Я не винил своего Ученика — у него действительно не осталось другого выхода, я винил себя. А после заклятья Тьмы, использованного Хагеном, Читающий уже не успевал выкрикивать мне названия совершаемых волшебств и имена чародействующих. Всполошился весь Совет Поколения; устремил свои пристальные взоры на Хранимое Королевство Мерлин, забеспокоились Макран и Эстери, неразлучная пара моих ненавистников, и многие, многие другие; и лишь Сигрлинн не услышал в этом нестройном хоре Читающий Заклятья.